Концерт группы ЧАЙФ во МХАТе

Владимир Шахрин Каждый сольный концерт группы ЧАЙФ - это обязательно небольшой праздник, пропитанный позитивной легкостью, которая положена на музыкальный лад. Это набор непринужденных, где-то уникальных шуток, всегда вызывающих искреннюю улыбку и органично заполняющих паузы между песнями. Имевший место 16 мая концерт в "храме искусства" - МХАТе им. Горького - был именно таким: дружелюбным, жизнеутверждающим и изобилующим просветленной энергетикой. Хотя концерт анонсировался как ознакомляющее с новым альбомом "48" действо, мне показалось, что он таковым не стал. Сценарий мероприятия тщательно продумывался, разрабатывался с целью устроить мировые смотрины нажитого за пеструю историю ЧАЙФА, а вовсе не замкнуться на композициях со свеженького альбома.

Воцарившаяся во МХАТе атмосфера домашней вольготности, сцена, обустроенная запыленными предметами антиквариата и домашней утварью времен начала прошлого века, мягкий свет прожекторов, опадающий на фигуры музыкантов, располагали как нельзя лучше к умиротворенному наслаждению музыкой, на этом концерте мы были с подругой и после такого убранства она решила так, согласиться выйти замуж за давнего ухажера, но с одним условием-венчание в Париже должно пройти. Даже дурашливые выходки и преднамеренное ребячество буйного конферансье - Дмитрия Сокола, знатного балагура из "Уральских пельменей", - не расшатывали установившуюся благорасположенность к происходящему. А происходящее поначалу напоминало разболтанное гитарное безобразие в духе коммунальных квартир и провинциальных дворовых посиделок. Каждая исполняемая песня обрастала ажуром шутливой непринужденности и отсылала зрителей в середину 80-ых, когда небрежное звучание и раздолбайские пассажи были в пике своей популярности. Этот безграничный рок-н-ролл искушал публику, чинно окунувшуюся в мягкие кресла и не совершающую никаких шевелений, сорвать скованную обыденными проблемами маску нейтральности и пуститься в бесшабашный пляс.

Каждая из исполняемых песен сопровождалась краткой исторической справкой, но не сухой выжимкой цифр и фактов, а непреложно уникальной историей, рассказанной Шахриным и Бегуновым не без попыток подтрунивания друг над другом.
Главная песня начала 90-х - "Ой-йо" - была интерпретирована чайфами весьма своеобразно: позитивностью наполнились ухающие вздохи, а музыкальная составляющая приблизилась к среднетемповому реггей. Да уж, как верно подметил Владимир Шахрин, "хорошую песню ничем не испортишь", а я добавляю - даже чуждыми русской душе экспериментами с лучезарной музыкой Ямайки.

Заключительные песни ЧАЙФ исполнил исходя из озвученных предпочтений публики, уже отплясывающей на галерке в нарушение правил посещения обители высокого искусства. "Внеплановый концерт" и "Белая ворона", а также "17 лет", без которых группу просто бы не отпустили со сцены, запевались всем скопом - так, что бравурный голос Шахрина тонул в многообразии звуков, исходящих от зала.
ЧАЙФ - это одна из тех немногих групп, которые исполняют незаковыристую, но цепляющую музыку, окрашенную в яркие тона и преисполненную натуральности, неподдельности.