Machine Head в России

Третья часть

Меж тем, Фил прорезал атмосферу клуба острым как бритва вступлением к "Take My Scars", и Б1 стал похож на эпицентр землетрясения. Прежде чем низвергнуть на головы зрителей очередной массивный рифф, Роб успел прорычать: "Я больше никому не могу гарантировать безопасность, это "Take My Scars"! Погнали!". После очередных четырёх минут безумия, разгромив зал в пух и прах, Machine Head спешно покинули сцену. Очевидно, ожидая непременного финала "Davidian", несколько парней из числа самых преданных фанатов группы начали разгонять народ, освобождая огромную площадку посреди танцпола, а публика, меж тем, вызывала группу на бис. Выждав пятиминутную паузу, Machine Head снова вышли на сцену.

Роберт попросил повременить с грандиозным мошпитом, который готовы были устроить фанаты на созданной площадке: "Полгода назад наш друг и брат Фил Деммел потерял отца. Эта трагедия задела всех нас, мы всегда будем помнить о нём. Эта песня – для всех, кто испытал горечь утраты; для тех, кто знает, каково это – потерять близкого человека. С альбома "Through the Ashes of Empires", она называется "Descend the Shades of Night", держитесь". Трудно описать, какая разительная перемена произошла в рядах зрителей, которые ещё минуту назад собирались устроить слэм. Над головами зажглись десятки зажигалок, а уже при первых аккордах чистой гитары народ в партере стал – невообразимо! – садиться на пол. Это было по-настоящему завораживающим зрелищем: сначала десятки, потом сотни, а потом почти весь партер опустился на пол и лишь хлопал в такт скорбной балладе Machine Head. Вряд ли у кого-то не подкатил комок к горлу, когда Деммел, для которого этот момент шоу был, очевидно, самым тяжёлым эмоциональным испытанием, исполнил соло – слезами скорби из его гитары лились звуки, которые, касаясь сердца каждого зрителя, помогли почувствовать все переживания Фила, каждый вздох, полный отчаяния, каждую печальную мысль, которая пришла ему в голову после смерти отца. В финале песни он приложил руку к груди, поцеловал её и, посмотрев вверх, указал туда пальцем, словно говоря: "Это для тебя, пап". Это были восемь минут тонкой чувственной музыки, восемь минут штиля в полутора часах шторма, восемь минут одного из самых потрясающих зрелищ, которые видела Москва на рок-концертах. Вряд ли кто-то забудет то, что пережил в тот вечер, впустив в своё сердце "Descend the Shades of Night". И вряд ли кто-то ожидал стать частью такого трогательного момента, идя на концерт Machine Head – группы, которая всегда была олицетворением агрессии, грубости и мощи.

Робу не пришлось напоминать аудитории о колоссальном мошпите, который та преждевременно подготовила перед выходом на бис – спустя какие-то мгновения после того, как стихли последние звуки "Descend the Shades of Night", в центре зала снова зияла огромная дыра, а прижавшиеся к стенам люди были готовы по первой команде вокалиста броситься в самый её центр, чтобы снова завести чудовищную воронку слэма. Все прекрасно понимали, какая песня сейчас прозвучит и что эта песня будет последней, поэтому каждый собрал в кулак последние силы для финального удара. После боевого клича Флинна в Б1 Maximum началось то, что каждый из посетивших этот концерт хоть раз видел на видеозаписях Machine Head. Имя этому "Davidian". Смертельный круговорот беснующихся фанатов останавливался лишь для того, чтобы прокричать вместе с Робом (а точнее, вместо него) культовый рефрен "Let freedom ring with a shotgun blast". Финал шоу Machine Head был чертовски предсказуемым, но едва ли он стал от этого менее захватывающим.

Адам Дьюс с такой агрессией вырывал из своего баса последние риффы "Davidian", что тот, сорвавшись с ремня, чуть не улетел в зал. У Фила и Роба ремни остались целы, да и крепления барабанов Дэйва, вроде бы, выдержали его атаку, но их тоже нельзя упрекнуть в игре без отдачи. За эти полтора часа Machine Head испытали на московской публике весь арсенал своих боевых орудий, оставив "место встречи" в руинах. Музыканты пожали руки зрителям в первых рядах, а Роб ещё долго раскидывал в разные концы зала стаканчики со своим чаем. Он оставался на сцене, когда остальные трое уже были за кулисами, и не переставал благодарить публику – вопреки своему брутальному имиджу, лидер Machine Head оказался удивительно дружелюбным мужиком, который искренне любит своих поклонников. Он демонстрировал это весь концерт в монологах между песнями, а то, как долго он не хотел расставаться с "крэйзи рашн мазафакерс" по окончании шоу, и вовсе сделало его героем в глазах большинства фанатов.

Думаю, даже самые преданные поклонники Machine Head не ожидали от группы такого могучего выступления. Более того, создавалось впечатление, что и сами-то музыканты такого не ожидали! Между сценой и танцполом шёл непрерывный обмен энергией, которая с каждым новым витком шоу всё росла и росла. Публика заряжалась музыкой и, приумножая эту энергию в кипящем кратере мошпита, отправляла её обратно на сцену – клуб был похож на шаровую молнию, которая разрасталась и разрасталась, грозясь вот-вот взорваться. Душераздирающее исполнение группой и всем залом баллады "Descend the Shades of Night" стало на этом фоне особенно сильным зрелищем – уверен, оно навсегда войдёт в анналы российской рок-истории. Очарованные и одухотворённые, фанаты выходили из клуба и, не обращая внимания на проливной дождь, брели к метро. Перефразируя самые известные строки Роба Флинна, в этот вечер Machine Head воспели свободу залпами гитар, которые грохотали в вечерней Москве куда громче, чем может грохнуть любой выстрел дробовика.