Московский концерт группы  White Lies

Part Four

Секрет успеха White Lies, который многие пытаются разгадать, кроется, по-видимому, в том, что секрета как такового и не существует, а все гениальное – просто. Достаточно пару минут пронаблюдать, с каким неподражаемым аристократическим достоинством холодный красавчик-фронтмен низким потусторонним голосом исполняет пронзительные гимны о любви, страхе смерти и старости под звуки неутихающего метронома, неземных симфонических клавишных подложек и треск разлетающихся осколков девичьих сердец. С какой неподдельной застенчивостью он ломается на сцене, подчеркивая каждую строчку каждой песни эмоциональной мимикой, жестами, прицельно просверливая пространство сияющими глазами.

Достопочтенный джентельмен Гарри, ни разу не вышедший за линию мониторов и сделавший на сцене всего пару-тройку осторожных шажков в стороны, околдовал толпу с проворством сказочного Нильса, поборовшего крыс Глиммингенского замка при помощи волшебной дудочки. И, разумеется, решающую роль в штурме сыграло уникальное настроение музыки White Lies: никогда еще традиционно мрачный и отрешенный постпанк не был таким светящимся, жизнеутверждающим, не искрился оптимизмом и верой в лучшее, в спасение. И красочный звуковой скелет, и прекрасные лирические опусы басиста Чарльза, то по годам наивные и трогательные (горькая «You Still Love Him»), то не по годам зрелые и философские (сакральный триллер «Unfinished Business)», навевают ощущение ласкового света в конце тоннеля и обволакивают слушателя уютным пледом вдохновения и душевного комфорта. Та пленительная искренность, та драматичная жертвенность, с которой юные герои подают свое творчество, рано или поздно прошибает самых бессердечных скептиков и обезоруживает критиков, изначально склонных рассматривать дерзких мальчишек как безнадежно вторичных конъюнктурщиков, которым элементарно повезло.

И тогда становится понятно, почему заключительную песню с эсхатологическим названием «Death» молодой певец исполнил столь торжественно и празднично, а обожающая его публика отпрыгала от стартового до финального аккорда, со слезами счастья на взволнованных лицах. А затем с болью в сердце отпустила блистательных кумиров в Лондон, записывать один из самых ожидаемых альбомов года.

Если бы меня попросили сформулировать ключевой аргумент в пользу посещения этого концерта, я бы ответила так: идти, чтобы запечатлеть рождение настоящей звезды, которая, в самое ближайшее время, вероятно, затмит своим светом весь мир. Покидая концертный зал, я испытывала абсолютно не познанное ранее ощущение присутствия на историческом событии, которое не затеряется в памяти никогда. Как правило, в Россию привозят исполнителей находящихся либо на пике популярности и формы, либо прерывисто дышащих на ладан, либо просто живых трупов. Здесь же мы имели редчайшую возможность насладиться шоу порывистых, нетривиально талантливых, справедливо амбициозных ребят, еще не потерявших очарования юности, милой неуклюжести, не пресытившихся славой и вниманием, способных бледнеть, краснеть, делать ошибки и этим набирать очки. Такими они уж не будут никогда.

Скорее всего, уже через год White Lies станут артистами поистине мирового масштаба, и их клубное выступление станет невозможным даже гипотетически. Таким образом, обещания вернуться становятся призрачными и тщетными. Остается верить, что встреча будет. Может, когда расчистится небо, растает снег, когда оживет унылый город, не придавший большого значения визиту дивных островитян. И в данном контексте особую пророческую мудрость приобретают их сакраментальные строки: «Farewell to the fairground, these rides aren’t working anymore./ Goodbye to this dead town, until the ice begins to thaw».
Это про нас.