Отчет о концерте группы Porcupine Tree

Приезда Porcupine Tree в Россию ждали многие тысячи меломанов с самыми разными жанровыми предпочтениями – от старых любителей прогрессива, ещё в 70-ых упивавшихся записями Van Der Graaf Generator и King Crimson, до юных металлистов и даже эмокидов, знакомых с группой по последним альбомам. То, насколько желанными гостями в Б1 Maximum стали Porcupine Tree, предельно ясно показали посетители клуба – к началу выступления группы зал был набит битком. Весь танцпол, галёрка, бары, сидячие VIP-зоны – всё пространство клуба было занято людьми, которые тихо сходили с ума в предвкушении шоу. Как нельзя уместнее будет упомянуть яблоки, которым негде было упасть в тот вечер – выступление отечественной группы Apple Pie, заявленной на разогрев, было отменено незадолго до концерта, что, надо признать, расстроило многих зрителей, знакомых с этим коллективом.

Измученные ожиданием и необычайно эклектичной подборкой фоновой музыки (от The Police до Dååth), поклонники периодически взрывались аплодисментами, вызывая героев вечера на сцену. В половине девятого в колонках зазвучало некое подобие intro – странная музыкальная текстура, очень однородная и вязкая. Она продолжало гипнотизировать публику почти 15 минут, пока в зале вдруг не потухло освещение. Спустя мгновения ярким светом над сценой вспыхнул большой экран, и аудитория взвыла от восторга, видя выходящих на сцену музыкантов. Стивен Уилсон взял гитару, подошёл к микрофону и, дождавшись тишины в зале, заиграл вступление к "Fear of a Blank Planet". С этого момента никто уже не мог о чём-то думать, руководить своими действиями – почти три тысячи человек в мгновение ока попали в полную власть пятерых скромных джентльменов на сцене.

Концерт продолжился песней "What Happens Now?" с недавнего EP "Nil Recurring" – медленная, тихая, тягучая, она обволакивала каждого тёплой массой смирения и спокойствия. На экране мелькали удивительной красоты кадры из жизни большого города: сотни машин, словно муравьи, бегали по автомагистралям, расползались по автостоянкам – огненные шлейфы фар освещали сцену, где музыканты, сами полностью погружённые в звуковое совершенство, погружали туда и зрителей. Звук в Б1 действительно был близок к совершенству в тот вечер: прозрачные гитарные и клавишные кружева покоились на упругом, объёмном звучании ритм-секции, из которого иногда особенно вырывался вниз напольный том Гэвина Харрисона, продавливая слушателей до самых внутренностей. Поверх же этого парили изумительные вокальные гармонии Стивена Уилсона и Джона Уэсли – лёгкие, почти невесомые, но, тем не менее, ясно различимые в общем звучании группы.

"The Sound of Muzak" зал принял на ура и в едином порыве пел каждую строчку вместе со Стивеном, заворожённо наблюдая за своеобразными, необыкновенно артистичными движениями этого тихого безумца, игравшего на сцене, как всегда, босиком. Несмотря на его довольно спокойную манеру поведения, от Уилсона было не оторвать глаз. Иногда, оставляя гитару, он вскидывал руки и замысловатыми жестами подкреплял слова своих песен – то незримым пультом каналы переключит, то рукотворный пистолет к голове приставит. Любопытно было также наблюдать, как люди сбоку от сцены взрывались аплодисментами, когда он подходил к их краю.

После трёх песен в режиме нон-стоп фронтмен приветствовал зал непременным "Спасибоу! Добри уэчер!". Сорвав аплодисменты, он продолжил по-английски: "Мы очень рады, что наконец-то доехали до России. В качестве извинения за все эти годы ожидания мы хотели бы сыграть для вас песню… думаю, многие её любят. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то ушёл отсюда, не услышав своей любимой песни". С этими словами Уилсон надел акустическую гитару, а Ричард Барбиери взял первые аккорды "Lazarus" – чистой, как слеза младенца, баллады, доброй и мягкой. Воздушное фортепиано Барбиери рисовало аккуратные узоры на невидимом полотне звуков, а на другом полотне, что висело за спинами музыкантов, видеопроектор изображал умиротворённые картины леса, детские лица. Зрители хлопали в такт и едва сдерживали слёзы, тронутые одухотворённым пением Уилсона.

Всё так же спокойно и отрешённо лидер Porcupine Tree представил "Anesthetize": "У нас вышел новый альбом год назад… это самая длинная песня с него". Вопреки прогнозам поклонников, группа исполнила её полностью, на 20 минут погрузив зал в состояние, близкое к трансу. С каждым новым витком этого увлекательного музыкального путешествия нарастало напряжение, и когда в кульминации песня взорвалась мощнейшим металлическим риффом, зрители, ослеплённые миганием десятков прожекторов, едва устояли на ногах. Нечеловеческий напор, с каким группа "атаковала" аудиторию, перешёл в убаюкивающую коду композиции. На экране плавно переливалось ярко-голубыми волнами море, а глубокий, всепроникающий звук растекался сладкой негой по телу каждого слушателя, заставляя закрывать глаза от наслаждения. Интересно, что в середине композиции Стивен на своём небольшом синтезаторе играл вторую партию клавишных поверх красочного звукового фона Барбиери.